Мститель с чёрным зонтом

[mariuellecapsulen]

Название: Мститель с чёрным зонтом
Автор:  Mariuelle
Фэндом: Kingsman: Секретная служба
Пэйринг или персонажи: Эггзи/Гарри, Дин и его шайка
Рейтинг: PG-13
Жанры: слэш, ангст, даркфик, hurt/comfort
Предупреждения: насилие, ОМП, ОЖП
Размер: мини
Статус: закончен

Описание:
Каждый раз, когда Эггзи достаётся от шайки Дина, за него мстит незнакомец, вооружённый только чёрным острым зонтом.

Примечания автора:
Тодд - это совершенно абстрактный гопник, да
Который очень не любит Эггзи.
__________________

больше примечаний!

Гарри закадрово уполз и закадрово стал Артуром


Ког­да нез­на­комый га­лан­тный муж­чи­на, улы­ба­ясь горь­ко и нем­но­го ви­нова­то, при­ходит в их дом, при­нося с со­бой тём­ный тре­вож­ный ту­ман, Эг­гзи ещё слиш­ком мал. Он рас­смат­ри­ва­ет вос­хи­щён­но по­лучен­ную в по­дарок тя­жёлую ме­даль с не­понят­ным сим­во­лом в цен­тре и со­вер­шенно не по­нима­ет, что оз­на­ча­ют ви­та­ющие вок­руг стро­гие ше­пот­ки, при­зыва­ющие Ми­шель жить даль­ше. Ма­ма ведь и так жи­вёт, толь­ко смот­рит пе­чаль­нее, и в угол­ках губ у неё за­лег­ли глу­бокие мор­щи­ны, ко­торых рань­ше точ­но не бы­ло. Маль­чик за­меча­ет толь­ко од­но: ког­да в до­ме по­яв­ля­ет­ся гро­хочу­щий, груз­ный, нас­квозь про­питав­ший­ся вонью де­шёвых си­гарет и тер­пко­го пи­ва Дин - его те­перь на­до на­зывать па­пой или же бла­годе­телем - улыб­ка на ли­це ма­тери всё та­кая же блек­лая, и эти ду­рац­кие мор­щинки ни­куда не про­пада­ют.

С Ди­ном, прав­да, ещё мож­но ми­рить­ся. Он ни­ког­да не зо­вёт Эг­гзи по име­ни да и во­об­ще ста­ра­ет­ся за­мечать толь­ко, ког­да за­кан­чи­ва­ют­ся все за­пасы пи­ва в до­ме. По­рой, пре­бывая в осо­бен­но хо­рошем нас­тро­ении, треп­лет по ма­куш­ке и учит сво­рачи­вать ко­сячок. Хо­тя по мне­нию Эг­гзи, это сов­сем не то, что нуж­но знать де­тям в его воз­расте, но в шко­ле ник­то не уме­ет кру­тить ко­сяк луч­ше юно­го Ан­ви­на, и это всё-та­ки что-то зна­чит сре­ди ма­лыш­ни.

Глав­ная проб­ле­ма зак­лю­ча­ет­ся в том, что за Ди­ном - как со­бач­ки на креп­ких по­водоч­ках, скло­нив по­добос­трастно уз­ко­лобые го­ловы и вы­сунув мок­рые язы­ки, - при­тас­ки­ва­ет­ся его сво­ра. У них у всех оди­нако­вые од­нослож­ные име­на, сры­ва­ющи­еся с язы­ка, как креп­кие круг­лые бу­лыж­ни­ки: Тодд, Недд, Том, Хэнк. И есть ещё один Джей­сон. И - что сов­сем смеш­но, Эг­гзи не мо­жет сдер­жать хмы­канье каж­дый раз, - ка­кой-то вы­чур­ный Эду­ар­до.

Все эти Тод­ды-Нед­ды-То­мы, длин­но­рукие, с пив­ны­ми жи­воти­ками и во­лоса­ми в ушах, от­че­го-то сра­зу же из­би­ра­ют Эг­гзи сво­ей жер­твой. Пер­вый раз маль­чик до­вер­чи­во идёт на зов - по­чему-то они кли­чут его "маль­чиш­ка Ди­на" - но ког­да об­на­жён­ной шеи ка­са­ет­ся рас­ка­лён­ный кон­чик си­гаре­ты, от­пры­гива­ет, зас­ку­лив, как ще­нок, смот­рит ис­подлобья не­пони­ма­ющи­ми, пол­ны­ми круп­ных слёз гла­зами. Его му­чите­ли хо­хочут сип­ло и так гром­ко, что в ком­на­ту тя­жело вва­лива­ет­ся пот­ре­вожен­ный Дин. И от не­го Эг­гзи всё-та­ки ещё ждёт за­щиты. Дин же лю­бит его ма­му, вер­но? И зна­чит при­ём­но­го сы­на в оби­ду не даст...
Но от­чим, уз­нав в чём де­ло, толь­ко хмы­ка­ет и неб­режно треп­лет Эг­гзи по во­лосам. Тол­стые зас­ко­руз­лые паль­цы за­дева­ют све­жий ожог, и маль­чик вздра­гива­ет.

- Глу­пос­ти, - гро­хочет Дин хрип­ло, и го­лос вы­рыва­ет­ся от­ку­да-то из са­мого его же­луд­ка, не из гор­ла. - Муж­чи­на дол­жен мол­ча тер­петь все нев­зго­ды.

- Хо­рошо ска­зал, Дин, - виз­гли­во вос­хи­ща­ет­ся то­щий длин­но­носый Тодд. - Хей, ма­лой, ты же му­жик? Му­жик, ви­жу. Вот и тер­пи. Пап­ка пло­хого не по­сове­ту­ет. Сго­нял бы за пи­вом, гор­ло про­мочить охо­та.

Эг­гзи смот­рит на Ди­на не­веря­ще, так и не дож­давшись за­щиты. От­чим ки­ва­ет бла­гос­клон­но, и ли­цо у не­го, как у то­го тол­сто­го бож­ка, ко­торый сто­ит у ма­мы в ком­на­те за стек­лом. И у Эг­гзи нет вы­бора - при­ходит­ся пос­лушно плес­тись в ма­газин.

Ког­да о его шею ту­шат си­гаре­ту во вто­рой раз, Эг­гзи уже не ждёт по­мощи. Ни от ма­тери, нер­вной, с тру­дом на­тяги­ва­ющей на ли­цо жал­кую улыб­ку, ни от от­чи­ма, сы­того и ле­ниво­го бо­рова, ко­торый, ока­зыва­ет­ся, то­же мо­жет креп­ко вда­рить ку­лаком.
Прос­то нуж­но пе­реж­дать этот пе­ри­од, прос­то нуж­но не по­падать­ся до тех пор, по­ка он не ста­нет дос­та­точ­но боль­шим, что­бы дать от­пор.

Это ведь не так слож­но, вер­но?

***
Пер­вый раз, ког­да Тодд серь­ёз­но из­би­ва­ет Эг­гзи, вре­за­ет­ся маль­чиш­ке в па­мять, слов­но вы­чер­ченный иг­лой цир­ку­ля ри­сунок. Это его день рож­де­ния, пят­надцать лет, мать на от­ло­жен­ные день­ги по­купа­ет торт с чер­ничным же­ле. Эг­гзи не­нави­дит и чер­ни­ку, и же­ле - как ма­ма мог­ла за­быть? - но улы­ба­ет­ся храб­ро. По­дар­ков он не ждёт, но Дин по­чему-то швы­ря­ет ему неб­режно свой ста­рый те­лефон:
- С вступ­ле­ни­ем во взрос­лую жизнь па­рень!

Тодд и его ком­па­ния от­че­го-то не­обы­чай­но доб­ры в этот день, си­яют щер­ба­тыми улыб­ка­ми и зо­вут Эг­гзи в бар, вы­пить в честь его пят­надца­тиле­тия. Все вмес­те они рас­ку­рива­ют ка­кую-то знат­ную дрянь, и ос­та­ток ве­чера рас­плы­ва­ет­ся для Эг­гзи в вяз­ком ту­мане. Он пом­нит смут­но, как креп­кая ру­ка оку­на­ет его го­лову в уни­таз, а по­том ему хо­лод­но и ещё боль­но, очень боль­но. Эг­гзи ока­зыва­ет­ся до­ма ка­ким-то чу­дом - со­вер­шенно не пом­нит, как до­шёл, - дол­го на­виса­ет над ра­кови­ной, ожи­дая, что его всё же стош­нит, по­тому что го­лова кру­жит­ся, но­ет и да­вит на пле­чи, слов­но чу­жая, не ему при­над­ле­жит.

Мать на­ходит его в ван­ной под ут­ро, свер­нувше­гося жал­ким клу­боч­ком у сти­раль­ной ма­шины, гло­та­юще­го злые слё­зы и поч­ти по­верив­ше­го в свою ско­рую смерть.

Врач в боль­ни­це от­ме­ча­ет два сло­ман­ных реб­ра, вы­вих­ну­тую ру­ку, лёг­кое сот­ря­сение моз­га и дол­го, нуд­но ру­га­ет мать за во­пи­ющее нев­ни­мание к ре­бён­ку. Эг­гзи ждёт в ко­ридо­ре, ког­да ло­вит на се­бе чу­жой вни­матель­ный взгляд. У Эг­гзи си­няк под гла­зом - от­вра­титель­ный в сво­ей си­неве - по­это­му он и под стра­хом смер­ти не со­бира­ет­ся под­ни­мать го­лову, нап­ро­тив, опус­ка­ет ещё ни­же и глу­боко взды­ха­ет, ста­ра­ясь сдер­жать неп­ро­шен­ные слё­зы.

Ми­мо про­ходит кто-то вы­сокий, в длин­ном тём­ном паль­то, очень бе­реж­но отод­ви­га­ет Эг­гзи с до­роги:
- Из­ви­ните.

- Ни­чего, - бур­чит па­рень, ког­да ос­трый кон­чик чёр­но­го зон­ти­ка за­дева­ет его ко­лени.

В тот же ве­чер Дин на­ходит Тод­да ва­ля­ющим­ся под де­ревом, рас­ту­щим у до­ма. У Тод­да жи­вопис­но ра­зук­ра­шено фи­оле­товы­ми си­няка­ми и баг­ро­выми по­тёка­ми ли­цо, и в гла­зах сто­ят мут­ные слё­зы. В от­вет на воз­му­щён­ный рёв Ди­на он ры­да­ет, как ре­бёнок, бор­мо­чет, что пом­нит лишь чёр­ную тень, шаг­нувшую из-за уг­ла и - "что за хрень, Дин?!" - длин­ный зон­тик.

Эг­гзи па­ру дней всё же пря­чет­ся по уг­лам в це­лях про­филак­ти­ки, но его ник­то не ищет, а Тодд, ка­жет­ся, со­бира­ет­ся уме­реть во цве­те лет, по­это­му пар­нишка спра­вед­ли­во чувс­тву­ет се­бя отом­щённым.

***
День, ког­да Эг­гзи окан­чи­ва­ет шко­лу, по ка­кой-то не­из­вес­тной при­чине ка­жет­ся Тод­ду весь­ма под­хо­дящим для то­го, что­бы "на­учить маль­чиш­ку ува­жать стар­ших".
На вы­пус­кном ба­лу Эг­гзи тан­цу­ет с де­воч­кой, ко­торую жес­то­кие под­рос­тки во­об­ще-то счи­та­ют "бе­лой во­роной". Из-за из­лишней пол­но­ты и пос­то­ян­но­го гру­за книг в ру­ках. Эг­гзи ник­то не зас­тавля­ет вы­бирать се­бе имен­но эту пар­тнёр­шу, но он при­нима­ет ре­шение сам, а на Сал­ли в тот ве­чер свет­лое воз­душное платье, она выг­ля­дит, как мяг­кое об­лачко, и сме­ёт­ся счас­тли­во.

Эг­гзи про­вожа­ет до­воль­ную де­вуш­ку до­мой, ког­да Тодд ре­ша­ет эпич­но - в луч­ших тра­дици­ях бо­еви­ков - вый­ти из-за уг­ла. Сал­ли с за­бав­ной ре­шимостью со­бира­ет­ся сра­жать­ся спи­ной к спи­не с Эг­гзи, и по­ка тот от­ча­ян­но ста­ра­ет­ся убе­дить её бе­жать, де­воч­ка ухит­ря­ет­ся за­рядить ку­лач­ком в нос Нед­ду...или То­му. Ко­му-то из них. И весь­ма удач­но - до­бива­ет­ся сдав­ленно­го пис­ка. Эг­гзи - нес­мотря на всю во­пи­ющую серь­ёз­ность си­ту­ации - не мо­жет сдер­жать сме­шок.

- Я за­нима­лась ка­рате, - до­воль­но за­яв­ля­ет Сал­ли, и да­же не по­тира­ет кос­тяшки паль­цев. - Че­тыре го­да.

Вре­мени на раз­го­воры не ос­та­ёт­ся, и от­би­ва­ют­ся от разъ­ярён­ной бан­ды Тод­да они уже вдво­ём. Те не гну­ша­ют­ся нас­ка­кивать с ку­лака­ми на де­вуш­ку, а Эг­гзи со­вер­шенно за­быва­ет про се­бя, всё вре­мя по­рыва­ясь зак­рыть под­ру­гу со­бой, нес­мотря на то, что та сра­жа­ет­ся впол­не дос­той­но.

В ито­ге он всё же про­пус­ка­ет удар в сол­нечное спле­тение и ва­лит­ся на зем­лю, за­дыха­ясь от нес­терпи­мой бо­ли. До­бивать их Тодд не со­бира­ет­ся, сплё­выва­ет, ух­мы­ля­ясь гнус­но, и ухо­дит враз­ва­лоч­ку. У Сал­ли раз­бит нос, и она всхли­пыва­ет рас­те­рян­но, под­ни­мая Эг­гзи с зем­ли, раз­ма­зыва­ет по свет­ло­му платью, по отор­ванным кру­жев­ным обор­кам кровь.

- Хо­роши... - сдав­ленно бор­мо­чет Эг­гзи, ощу­пывая рёб­ра. - Ты не ра­нена?

Сал­ли гнев­но мо­та­ет го­ловой:
- Да нет же! При­дурок. За­чем ты лез мне по­могать?

- Я дол­жен был поз­во­лить Тод­ду с его ско­тами из­бить де­вуш­ку? - Эг­гзи хри­пит, и гор­ло у не­го сад­нит, де­рёт не­щад­но. - Хо­рошень­ко­го же ты обо мне мне­ния...

- Это я их би­ла, - Сал­ли хму­рит­ся за­бав­но, а по­том не вы­дер­жи­ва­ет, ры­да­ет ему в пле­чо, и сса­дину на шее Эг­гзи щип­лет от её со­лёных слёз. - Я... Эг­гзи, иди­от...

Они пле­тут­ся, под­держи­вая друг дру­га к до­му Сал­ли - к счастью, там ни­кого, - и Эг­гзи на­конец поз­во­ля­ет се­бе про­валить­ся в спо­кой­ную тем­но­ту, по­ка под­ру­га про­мыва­ет и пе­ревя­зыва­ет его ра­ны.

У Сал­ли Эг­гзи об­ре­та­ет­ся нес­коль­ко дней, спит на ди­ване в гос­ти­ной и пи­та­ет­ся по ут­рам вкус­ны­ми до неп­ри­выч­ки зав­тра­ками. А ког­да от­ва­жива­ет­ся всё-та­ки прий­ти до­мой, на не­го об­ра­ща­ет вни­мание толь­ко ма­ма, наб­ра­сыва­ет­ся с объ­яти­ями, за­лива­ет сле­зами.

Тодд ле­жит на сво­ей ку­шет­ке в кух­не, как не­лов­ко сва­лен­ный ме­шок кар­тошки, и Дин смач­но ма­терит­ся над его без­жизнен­ным те­лом:
- Ка­кой ещё му­жик с зон­том, Тодд! Ты спя­тил что ли, при­ятель? Ка­кого чёр­та ему бы­ло от те­бя на­до?!

Эг­гзи жад­но прис­лу­шива­ет­ся из-за уг­ла и, чувс­твуя се­бя отом­щённым, по-дет­ски го­рячо бо­гот­во­рит не­из­вес­тно­го мсти­теля с чёр­ным зон­том.

***
Эг­гзи со­бира­ет­ся ид­ти в мор­скую пе­хоту. Мать уже выс­ка­зала ему в ли­цо всё, что ду­ма­ет по это­му по­воду, и те­перь прос­то из­бе­га­ет встре­чать­ся с сы­ном гла­зами.

Тод­ду же идея нра­вит­ся. Нра­вит­ся нас­толь­ко, что он да­же не ста­ра­ет­ся при­думать пред­лог для но­вой дра­ки. Прос­то - схо­ду - бь­ёт Эг­гзи в че­люсть, ед­ва тот вы­ходит из до­ма. На этот раз они де­рут­ся один на один, но Эг­гзи зна­ет, что Дин и его шай­ка сле­дят за каж­дым его дви­жени­ем вни­матель­ней­шим об­ра­зом, как цеп­ные псы, и это по­рядоч­но ме­ша­ет юно­ше сос­ре­дото­чить­ся. Тодд поль­зу­ет­ся этим бес­стыд­но, сби­ва­ет пар­ня с ног, но на этот раз по­чему-то ща­дит, бь­ёт впол­си­лы. И это выг­ля­дит ещё бо­лее уни­зитель­ным. Осо­бен­но для пар­ня, ко­торый со­бира­ет­ся ид­ти в мор­скую пе­хоту.

По­давая за­яв­ле­ние, Эг­гзи шмы­га­ет раз­би­тым но­сом с ужас­ной гром­костью и то и де­ло ло­вит на се­бе по­доз­ри­тель­ные взгля­ды. Рас­пухшая ру­ка от­ка­зыва­ет­ся дви­гать­ся, и её при­ходить­ся не­лов­ко при­жимать к те­лу, а мно­гос­тра­даль­ные рёб­ра, ка­жет­ся, уже сми­рились со сво­ей веч­ной участью и ста­ра­ют­ся ныть не слиш­ком силь­но.

Воз­вра­ща­ясь до­мой - он хро­ма­ет, как по­битый пёс, но стис­ки­ва­ет зу­бы упор­но, - Эг­гзи у са­мого по­рога спо­тыка­ет­ся о чьё-то ти­хо под­вы­ва­ющее те­ло. Тодд сер­ди­то и жал­ко мор­га­ет на не­го круг­лы­ми и глу­пыми, как у ры­бы, гла­зами и вып­лё­выва­ет раз­би­тыми гу­бами от­борную брань. Дин то­же здесь, ме­лан­хо­лич­но ку­рит, си­дя на кор­точках ря­дом, и да­же не об­ра­ща­ет вни­мание на ис­пу­ган­но ска­тив­ше­гося с крыль­ца, да­же за­быв­ше­го о сво­их рёб­рах па­сын­ка:
- Опять эта тварь с зон­том, Тодд? Об­за­ведись ты уже что ли сво­им... Смеш­но да­же.

***
Эле­ган­тный джен­тель­мен, вы­тащив­ший Эг­гзи из тюрь­мы и за­чем-то приг­ла­сив­ший его в бар, рас­ки­дыва­ет шай­ку Ди­на так лег­ко, слов­но это не лю­ди, а кег­ли.

Эг­гзи с ис­пу­ган­ным удив­ле­ни­ем вжи­ма­ет­ся в спин­ку крес­ла, пя­лит­ся на зонт Гар­ри, как при­дурок, да­же не мор­гая, и Харт, на­вер­ное, уже счи­та­ет, что сын его ста­рого дру­га - от­кро­вен­ный фе­тишист. Пос­матри­ва­ет во вся­ком слу­чае до­воль­но удив­лённо.

- Это вы, - бор­мо­чет Эг­гзи. Без­жизнен­ный Тодд на по­лу су­дорож­но дёр­га­ет но­гой, а пар­нишке не­удер­жи­мо хо­чет­ся сме­ять­ся. - Ка­кого чёр­та? Это вы тот за­гадоч­ный мсти­тель с зон­том! Я вас рас­ку­сил, Гар­ри! С мас­ки­ров­кой вам ещё по­рабо­тать сто­ит, серь­ёз­но го­ворю.

Гар­ри на удив­ле­ние ка­чес­твен­но прит­во­ря­ет­ся удив­лённым, но ос­трие его зон­та поб­лёски­ва­ет так опас­но, что Эг­гзи ра­дос­тно мо­та­ет го­ловой на по­пыт­ку сво­его спа­сите­ля за­дать ка­кой-то воп­рос и ле­печет с дет­ским вос­хи­щени­ем:
- Чёрт, я же вас обо­жал...с этим ва­шим зон­том. Каж­дый грё­баный раз, ког­да ви­дел си­няки на ро­же Тод­да! Как вы его лов­ко... Это вы ра­ди ме­ня всё вре­мя, да? Зву­чит глу­по, я знаю, но я про­вёл па­рал­лель и...

- Эг­гзи, - го­лос Гар­ри зву­чит так, слов­но он ед­ва сдер­жи­ва­ет смех. - Ды­ши. Я со­вер­шенно не пред­став­ляю, о чём ты го­воришь.

Эг­гзи пос­лушно ды­шит, так глу­боко, как толь­ко мо­жет. Но Хар­ту он всё рав­но не ве­рит и смот­рит по­это­му с мол­ча­ливым вос­хи­щени­ем, и ти­хо го­ворит сам се­бе, что го­тов от­пра­вить­ся за этим стран­ным му­жиком - джен­тель­ме­ном, ко­неч­но же, джен­тель­ме­ном! - хоть на край све­та. Ес­ли Гар­ри на­учит его так же пот­ря­са­юще вы­рубать про­тив­ни­ков зон­том, ра­зуме­ет­ся.

***
Единс­твен­ное раз­вле­чение для Эг­гзи сей­час - рас­ка­чивать­ся ту­да-сю­да на сту­ле. Есть, прав­да, од­на нез­на­читель­ная проб­ле­ма - к это­му са­мому сту­лу он при­вязан. За­то ка­чать­ся на им­про­визи­рован­ной ка­русе­ли ему ак­тивно по­мога­ет ка­кой-то зло­дей из прес­ло­вуто­го бо­еви­ка в за­тас­канной по ве­лико­му мно­жес­тву филь­мов чёр­ной мас­ке. По­мога­ет пос­редс­твом тя­жёлых уда­ров пу­дово­го ку­лака.
Ве­рёв­ки ре­жут за­пястья не­щад­но, от них не­ме­ют ла­дони, а паль­ца­ми уже не по­шеве­лить. К то­му же, в этой за­варуш­ке не­замет­ный - прак­ти­чес­ки не­види­мый - на­уш­ник, прик­реплён­ный к его уху, ка­жет­ся, пе­рес­тал фун­кци­они­ровать.

Эг­гзи по­нем­но­гу те­ря­ет оп­ти­мизм, да и ог­ры­зать­ся с кля­пом во рту нем­но­го проб­ле­матич­но. Хоть бы его про­тив­ник до­думал­ся выб­рать тряп­ку по­чище...

От оче­ред­но­го уда­ра в ухо Эг­гзи всё-та­ки на­вора­чива­ет­ся вмес­те со сво­им мно­гос­тра­даль­ным, оби­жен­но за­гудев­шим сту­лом. От уда­ра об пол у не­го в ушах зве­нят ты­сячи кро­шеч­ных ко­мари­ков, а по­том вдруг со­бира­ют­ся в од­но­го, гу­дяще­го сов­сем как...сов­сем как Мер­лин.

На­уш­ник не вы­дер­жи­ва­ет гру­бой си­лы и са­молич­но что-то пе­ренас­тра­ива­ет в се­бе, нап­равляя Эг­гзи на ка­нал Kingsman.

- Га­лахад, Га­лахад, ты слы­шишь ме­ня? Ты слы­шишь ме­ня, чёрт возь­ми? - встре­вожен­но орёт Мер­лин, и Эг­гзи го­тов прос­ле­зить­ся рас­тро­ган­но. Но кляп всё ещё у не­го во рту, и - по­ка от­ча­ян­но ма­теря­щи­еся му­чите­ли си­лят­ся под­нять плен­ни­ка вмес­те со сту­лом - Эг­гзи мо­жет толь­ко ра­дос­тно мы­чать в на­деж­де, что его ус­лы­шат.

Мер­лин за­мол­ка­ет не­ожи­дан­но, и Эг­гзи сби­ва­ет­ся на рас­те­рян­ное всхли­пыва­ние. Кляп сти­ра­ет его гу­бы в кровь, на язы­ке уже ощу­ща­ет­ся со­лоно­ватый прив­кус.

- Га­лахад, - го­лос Гар­ри, но­во­ис­пе­чён­но­го Ар­ту­ра Kingsman, - сталь­ной и пу­га­юще ле­дяной - вре­за­ет­ся в его ухо, и Эг­гзи да­вит­ся кля­пом, собс­твен­ной слю­ной и го­рячей вол­ной неж­ности. - Га­лахад, мы оп­ре­дели­ли твои ко­ор­ди­наты. Жди под­мо­гу.

Эг­гзи пы­та­ет­ся про­мычать всё, что он ду­ма­ет о Гар­ри, как силь­но он обо­жа­ет его, но стул на­конец при­нима­ет вер­ти­каль­ное по­ложе­ние, и но­вый удар вы­бива­ет из лёг­ких мо­лодо­го Га­лаха­да толь­ко су­дорож­ный вздох.

- Га­лахад, - го­лос Гар­ри сно­ва слы­шен в на­уш­ни­ке, Харт ды­шит тя­жело и очень глу­боко. - Га­лахад, как ты хо­чешь, что­бы эта тварь, ко­торая сей­час - я не сом­не­ва­юсь - си­лой пы­та­ет­ся че­го-то от те­бя до­бить­ся, умер­ла?

Эг­гзи бы зас­ме­ял­ся - ра­дос­тно, счас­тли­во - ес­ли бы не кляп.

Да­лёкий род­ной го­лос Рок­си в на­уш­ни­ке чёт­ко ко­ман­ду­ет "Идём на по­сад­ку", и Га­лахад счи­та­ет сво­ей обя­зан­ностью со­об­щить сво­им про­тив­ни­кам о том, что его ве­лико­леп­ный мсти­тель с чёр­ным зон­том ско­ро бу­дет здесь и, ко­неч­но же, спа­сёт его.

Но они, ра­зуме­ет­ся, его слов не по­нима­ют.